Мне позвонил Президент…

Утро. Россия. Август.

Пробуждение под первые звуки гимна. Настороженное вслушивание: что будет вслед за обычным «В Москве 6 часов утра»?  Звонит мобильный. Он часто звонит некстати. Например, когда тело погружается в воду. Или прерывает хороший сон: детство, школа, КВН… на сцене веселятся находчивые кавээнщицы.
Хватаю мобильник:
- Алло.
Стальной голос вежливо спрашивает, я ли это.
- Грхм… глип… да…  а вы кто и откуда.
Мне коротко отвечают, кто и откуда.

Вам по утрам часто звонит Президент? Мне – нет. Оказывается, это приятно.
- Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.
- Доброе утро. Извините, что так рано.
Мне становится неловко. Человек уже работает, а я все еще сплю.
- Я вот сижу перед компом, - говорит Президент, - читаю в СМИ2 дискуссию об алкоголизме. Вот вы пишете: «Людей, которые знают, что нужно делать и готовы это делать, много. Я отношусь к их числу».
Людей, которые знают что делать, полно! Начинаешь интересоваться, слышишь в ответ: «Дайте денег».  Это банально. И далеко не всегда работает так, как ожидается.
- Потому что у них главная цель – деньги, - поясняю я. А нужно привлечь к работе тех, для кого главное – результат. Объяви вы сейчас очередной конкурс проектов «Как спасти Россию от водки», начнется очередная битва за грантовские деньги. Будут предлагать за серьезные государственные деньги крутить и вешать всюду социальную рекламу о вреде алкоголя или вести душеспасительные беседы в «обществах трезвости».
Будут в вашем блоге вопли о коррупции, откатах и сопли о несправедливости. Желающих освоить казенный нал -  навалом. А нужны другие.
- «…Люди,  которым  было  интереснее  доводить до конца или начинать сызнова
какое-нибудь  полезное  дело,  чем  глушить  себя  водкой,  бессмысленно
дрыгать  ногами,  играть  в  фанты  и заниматься флиртом разных степеней
легкости»? - процитировал Президент одну из моих любимых книжек детства.

- Угу, - поддакнул я. – все-таки нам с вами повезло в детстве с правильными книжками.

- Осталось найти правильных людей.

- И правильные идеи. Телесюжет в программе «Вести» о московской школе «Интеллектуал», Летней Экологической школе биофака МГУ или о региональных умниках и умницах по антиалкогольной силе мощнее трепа о вреде пьянства и дешевле, чем стомиллионнотиражный плакат «Пьянству – бой!». Сломать информационную разобщенность умных детей,  помочь неприкаянным и неопределившимся открыть собственные таланты, показать, что есть миллион полезных дел, которые перспективнее, чем хлестать водку из горла  – это ведь не так дорого. Дороже обходятся преступления подростков и их содержание в колониях.   Но где вы видели, чтобы пресса и ТВ бесплатно рассказывали бы о добром, умном юном россиянине и его учителе и наставнике, в жизни которых нет места алкоголю?
Финансирование работающих и создание новых детских, подростковых, молодежных спортивных и творческих клубов в провинции – менее затратно, но более продуктивно, чем  массовые усыпляющие лекции «Не пей – станешь пьяным козлом».  «Твори, выдумывай, пробуй» - разве плохой лозунг для национальной идеи?

В трубке слышалось уверенное дыхание Президента и клацанье по клавиатуре. Где-то вдалеке хор старательно выводил «Широоокий простоор для мечты и для жиизни…».

-  Проблема в кадрах, - продолжил я. – Пропагандой, информационной и организационной координацией этой работы должны заниматься  люди, которые не просто «знают, как это делать»,  а уже делают -  работают с детьми и подростками, формируют интеллектуальный потенциал России, умеют интересно рассказать миру о том, что не водкой единой жива Россия. Они не будут гнаться за должностями, медалями. Их не будет интересовать прогон многомиллионных грантов через карманные фирмы и фонды. Они умело будут тратить бюджетные деньги и не станут задумываться о том, как бы украсть побольше. Они, как в той повести Стругацких, будут счастливы  от того, что занимаются любимой работой, которая дает не только хорошую зарплату, но видимый и общественно полезный результат.

- И они готовы работать на одну зарплату? – уточнил собеседник.

- Конечно, - подтвердил я. – И безо всяких там особых льгот вроде машин с мигалками. Лично я готов ездить на работу на метро.  Тем более, что станция – прямо под местом работы.

В трубке раздавалось тихое кликанье «мышки» и стук по клавишам.

- Хорошо, - сказал Президент. – Я обязательно подумаю над этим.
Положил трубку. И телефон тотчас зазвонил снова.

Я проснулся и открыл глаза. Августовское утреннее солнце лупило в стену, рикошетило от дверц старенького шифоньера,  сверкало в лабиринтах серванта.

Мобильник звонил.  Радио на кухне вдохновенно заканчивало исполнение государственного гимна. Телефонная трубка спросила заплетающимся языком: «Санёк… ик… а? ».

- Неправильно набран номер, - сказал я, повесил трубку и выглянул в окно. Дворник меланхолично выметал из павильона остановки «Молодежный проезд» упаковки от чипсов, использованные презервативы и пивные бутылки, оставшиеся с вечернего молодежного сейшна. Легкий ветер кощунственно пытался сорвать с рекламного щита на остановке отклеившийся кусок  плаката о Годе Молодежи, под которым  угадывался старый плакат  с рекламой какого-то дебильного шоу.

- Так было, так есть и так будет всегда? – хором спросило меня радио с холодильника.

- Щаз прям! – возразил я. – Президент обязательно подумает. Он обещал.